У человека, взрослого, верующего, на каком-то этапе жизни должно появиться отвращение к пьянкам, гулянкам, вертлявым девкам. Вот сегодня, домой придя, включите какой-нибудь музыкальный канал. «MTV», например. Вот это и есть пляски Иродиадиной дочери. Давно уже существует искусство обольщения… Оно – везде есть. Где есть человек – там есть обольщение и искусство обольщения. Умеют дочери человеческие, так сказать, пляской и прочими делами угождать зрелым мужам. Иродиадина дочь, эта искусная в своем роде девица угодила мужам так, что они, разгоряченные вином посреди пира, поглощали ее жадными взорами. И царь Ирод пообещал ей все, что угодно, даже до полцарства. Иродиада научила свою дочку выпросить голову Иоанна Предтечи как страшный подарок посреди пиршества. Танцы, пьянки, гулянки, вихляющиеся девки – это и есть та атмосфера, в которой и отсекли голову самому лучшему на свете человеку после Христа и Богородицы – Иоанну Предтече.
Конечно, по молодости человеку трудно избежать этих дискотек. Это почти неизбежно для малолеток наших, для наших детей. Они все равно нанюхаются этого. Но с возрастом у человека верующего, который уже детей родил, должно появиться брезгливое отвращение к этой гадости. Потому что, это не просто гадость, это не просто шутки. Это именно плясочный антураж, внутри которого совершается убийство. Там, где пляшут и поют, там, где нюхают кокаин, там, где пьют водку, запивая шампанским, там же и убивают праведников. Это факт нашей истории. Поэтому, стыдно взрослому человеку любить гульбу. Взрослому человеку прилично любить тишину, умную беседу, хорошую музыку, природу, полезные занятия, общение с тем, кто умнее тебя. Это прилично любить умному человеку. Гулянки, пьянки, жратва, пляски – это стыдно. Просто стыдно. За всем этим еще и кровь может стоять. Сколько ножей воткнули в человеческую плоть посреди пьянок и гулянок. Сколько свадеб оборачивается выбитыми зубами, поломанными носами, пробитыми черепами. Сколько посреди жратвы, питья и танцулек совершается беззаконий! Ужас сколько. Потому что человек – он же, в принципе, язычник. И, если себя не сдерживать, не воспитывать, страхом не пугать, к Богу не вести, то человеку хочется этого буйства плоти. А оно всегда очень плохо заканчивается.
Сейчас другая есть страсть – наркомания. Даже больше вам скажу, появилась совсем новая страсть, «гаджетомания», — пристрастие к играм, компьютерам. Мне сказал один священник, который долгие годы занимается вопросами трезвости в Екатеринбургской епархии, что число пьющих в России стремительно сократилось. Русские перестают пить – это правда. Меньше стали «бухать», что называется. Конечно, те, которые уже не могут вылезти, они там и «торчат». Они не могут вылезти. А обычные люди, которые, «ну, с кем не бывает, — перебрал», они берут себя в руки. Меньше пьют русские люди. И курить, кстати, бросают. Мужики массово бросают курить. Бабы теперь курят. (С ума посходили — теперь, что ни баба, то с папиросой). А мужики бросают курить. Вот такой парадокс интересный.
Но при этом количество трезвых людей в России не увеличилось. Потому что вместо пьянки хмельной появилась пьянка компьютерная. Зависимость компьютерная. Какая разница от чего ты зависишь? Если ты зависишь от компьютера (если ты «в танки» играешь до четырех часов ночи), то ты такой же пьяница, как и все остальные. Ты не можешь без этого.
Вот вам пример, пишут мне: «Я вышла замуж, муж со мной не спит». Почему? – Оказывается, он в компьютерные игры играет. «Женился молодой мужик. Двадцать пять лет. У него красивая, соком налитая, жаром пышущая жена, любящая его. А он отворачивается от нее и играет в танки до четырех часов. Это что такое? Это здоровый человек? — Это больной человек. Он без вина пьян».
Всякие зависимости есть. Наркомания всякая есть. И «такая», и «сякая». И шприцевая, и солевая, и нюхательная, и сигаретная. И водка есть всякая. И тому подобное. Поэтому, Церковь говорит нам сегодня: «Молитесь Богу. Просите». Потому что есть люди, которые хотят бросить, но не могут. Надо силу иметь. Одного желания мало. Желание – от Бога, и сила – от Бога. Желание – это первый шаг. Потом уже сила. Это уже второй шаг. Надо молиться Богу о тех, кто хочет бросить и не может.
Надо молиться, чтобы Бог дал ему желание бросить. Как святой Иоанн Кронштадтский говорит: «Господи, дай этим людям познать (внимание!!) сладость воздержания и проистекающих от него плодов Духа».
Пока человек не познает, как это сладко быть сухим; как сладко подсушиться вообще, меньше есть, меньше пить; как это вообще хорошо Духа Божьего принять (он не знает других удовольствий); ему тяжело покаяться. Благодать Божия нужна для того, чтобы захотеть. Для того, чтобы сделать. Нужно об этом помолиться.
Есть еще прошения о людях, которые сами не пьют, но страдают от пьянства. Страдают, обычно, матери. Правда, матери и часто сами виноваты в пьянстве своих детей. В пьянстве подавляющего большинства пьющих людей часто виноваты мамы: они уж слишком любят детей своих; они их покрывают, извиняют; все им разрешают: все равно он самый хороший. Хоть он «оторви и выбрось», все равно «мой Ванечка самый хороший». Они все Ванечке разрешают. И потом, когда Ванечка вырос вот в такую дылду, которой тридцать пять лет: (нигде не работает, не учится, жениться не хочет и пьет на мамину пенсию), она все равно его любит. И пенсия отдает, и рубашечку стирает, и супец ему варит. «Ванечка, мой хороший!» И спонсорские мамины деньги (ее пенсия) – это и есть источник его пьянства. И это сплошь и рядом.
Вот начни разбираться – Почему пьет? На какие деньги пьет? Приходит такая мама: «Сын пьет. Помолитесь за него». «Где работает? — Нигде. — А работал? — Работал, бросил. — А на какие деньги пьет? – Да я даю ему!»
Ну как тут молиться? Каким «макаром» его исцелять, если мама спонсирует его пьянство.
Никогда не пьет один человек. Всегда есть кустовая проблема. Куст проблем. Жены, дети, родители, что-то там еще. Там куча проблем. Никогда в одиночку не грешит человек. Всегда он грешит за компанию: с кем-то и почему-то.
Не случайно говорят, что, если человек запойно пьет, ему, чтобы бросить, нужно поменять окружение свое. Поменять знакомых по работе. Поменять соседей, с которыми он привык пить. Надо ему многое поменять. Потому что там уже автоматизм включился. Вот пришли, например, гости. «Привет – Привет!» И уже годами сразу вынимали бутылку и ставили на стол. Годами! Они пришли – руки сами потянулись к бутылке. Чтобы бросить человеку долгопьющему, нужно все поменять. Пусть на время. «Хоть в монастырь уехать» — Да куда хочешь. Потому что – это социальная проблема. Это все – в куче.
Мы все во всем виноваты. Всегда найдется доброжелатель: «Ну давай рюмочку! (Кому-то вообще нельзя и пробку нюхать). Давай, давай. Чуть-чуть!» (А он – пробку понюхал и улетел на два года. Его найти не могут). Мы помогаем грешить друг другу. Спасаться мы не помогаем. Вы еще раз подумайте, сколько мы болтаем лишнего друг про друга. За спиной. Один про другого. Сколько сплетен, сколько грязи всякой, сколько безобразия языком разносится по миру. Это мы мешаем спастись: и тому, про кого говорим; и тому, кому говорим; и — себе. Всем мешаем спастись. Язык наш паскудный Бога хвалит только пять минут в сутки (в лучшем случае), или в неделю. Понимаете? А все остальное время – он заразу разносит. Так же и с привычками. С пьянкой. С сигаретами. Кто курил и бросил курить? Много здесь таких? Как мы начинали курить? За компанию. Те курят и нам дают. «На, попробуй. Ты что, молокосос что ли? Ты же взрослый, как и мы». Вот так и начинают.
Все это и тех, кто сейчас на уроках сидит, касается. И нас касается.
Поэтому, Церковь говорит: «Смотрите, где убили Предтечу! Посреди пьянки». Назовем это прямо так. Блудные девки пляшут, мужики сидят, объедаются. Едят, запивают. Одно с другим перемешали. Девка пляшет посреди этого всего. И посреди этой гадости всей, которую мы каждый день видим, отсекли голову Иоанну Предтече.
Страшно? Страшно.
Поэтому, я бы хотел, чтобы мы с вами избегали шумных компаний. Даже очень хорошие люди в шумных компаниях превращаются в непонятно кого. Потом думаешь: «Я ли это был? Зачем туда ходил? Ведь не люблю». Но — завертит, завертит, завертит. И ты уже – как все. И ты уже начинаешь исполнять глупости всякие, от которых взрослому человеку, у которого есть седые волосы, должно быть стыдно.
Так что, мы детей своих уберегать должны. И себя самих уберегать должны. Потому что мы не знаем, что будет дальше. Что будет в будущем. Кто еще каким грехом сможет согрешить. Кто из нас знает? Никто. А ведь грешить-то не хочется. потом ведь стыдно. Стыдно жить на свете потом со своими грехами.
Поэтому, дорогие братья и сестры, в сегодняшний день попросим Бога чтобы нам грешить поменьше. Попросим Бога за детей своих. Чтобы они как-то были спасены (не знаю как) от всего этого развратного мира, в котором они живут. Благодаря телевизору, благодаря гаджетам, благодаря нашей невнимательности — они там живут. У них голова полностью погружена в паскудный гадкий мир. Послушайте, как они разговаривают. Знали бы вы, что наши дети пишут друг другу в социальных сетях и о чем они говорят друг с другом! Я вас уверяю, зэки говорят более чистым языком. Наши дети ужасно говорят. «Мат — перемат. Мат на мате». Девочки. Мальчики. Между собой. Девчонки с девчонками. Мальчики с мальчиками. Девочки с мальчиками.
Они говорят такое! Они даже не знают, что они говорят. Потому что они этого еще не пробовали. Они слишком малы еще для этого. Но они такое «наворачивают» языком своим, что думаешь: «Боже, что у них в голове творится».
Но почему же так? Да потому что – голова у них оккупирована. У них голова в плену. У них только ноги в православной гимназии, а голова у них в плену. В плену телевизоров, в плену социальных сетей, в плену гаджетов, в плену протуберантного периода, в который все расцветает. Всего хочется, но ничего не известно. И тут им: «На! Вот тебе клип. Вот тебе ролик. Вот тебе – то. Вот тебе – это». Все, друзья мои. А потом заставьте их молиться. Почему они на молитве не стоят? Почему они бегают все время? Вы приводите детей своих, а они там носятся. Носятся, носятся. Потом прибегут: «Чашу вынесли? Давай причастимся». Причастились и побежали опять. Они стоять не могут на месте. Почему? Потому что у них в голове пляски происходят. Танцы в голове. Канкан в голове. Ясно что у них ноги сами в пляс идут. Они стоять не могут на месте. Молитва утренняя, эта наша несчастная утренняя молитва…десять минут. Они и ее не могут выстоять. А на уроке разве можно их внимание сдержать? Говорит учитель: «Слушайте внимательно!» Формулу математик пишет на доске. А они не могут сконцентрироваться. У них в голове девки пляшут. Девки с телевизора. С MTV, с клипов, с ю-туб. У них ю-туб в голове. Что делать? Я не знаю. Но проблема есть. И что мы будет делать вид, что ее нет? Закрывать глаза? Есть проблема? Есть.
Поэтому, давайте мы будем как-нибудь серьезнее немножко относиться к себе. И потом у нас, может быть, получится быть серьезнее к ним. Надо спасать людей от века лукавого. Врагу стало слишком удобно побеждать людей. Он сразу залезает человеку в голову. Не нужно никуда вести человека с собой. Сразу залез в голову, через уши залез в голову (как червяк в яблоко) и живет там в голове. И все. Человек вроде снаружи нормальный, а у него червяк в голове. Потом растет этот червяк. Прогрызает дырку наружу. И тогда только мы замечаем, что не все в порядке с моим сыном, или с моей дочкой. Червяк наружу вылез. А он ведь жил там давно. А как залез? Через телевизор.
Кстати, телефончики ваших детей. Вами купленные. Дорогие телефончики. С выходом в интернет. Портативный компьютер маленький. Карманный. Вы зачем такие им купили? Есть такие телефоны, где всего две функции. Звонок и СМС. Все! Купите им такие телефоны. По нему порнографию не посмотришь, никакой там греховной информации нет. Вот такие телефоны нужны детям. Зачем им все остальное?
Карманные деньги нельзя давать большие. Отпускать их надолго неизвестно куда нельзя. «Можно, я переночую у подружки? — А зачем? Тебе что, дома плохо спится? – Чем вы там будете заниматься?» Чем две подружки «две пеструшки» четырнадцати-пятнадцати лет будут заниматься всю ночь на выходные? Кто его знает чем? Вот так вот лягут двое на кровать с гаджетами. Что они там насмотрят? Вы меня извините, но я подозреваю, что что-нибудь нехорошее. Потому что они Баха слушать не будут. И какое-нибудь кино классическое черно-белое смотреть не будут. Они будут смотреть какую-нибудь дрянь. А чем это потом нам отрыгнется, бедным родителям, – это большой вопрос.
Поэтому – вот это Иродиада. Размножилась по миру, расплодилась и хочет голов Иоанна. Пляшет кругом. На каждом шагу. И кричит: «Голову дайте мне, голову дайте!» Блудницы все кровожадные. Там, где блуд, там и кровь. Не бывает блуда без крови. Давид вон сблудил с женщиной и кровь пролил дальше. Сначала вроде бы и ничего. Зашел на крышу – женщина купается; ну, милая женщина — хорошая. «Зовите ее ко мне». Он же царь, ему же все можно. Лег с ней, спал. Потом прикипел к ней. «А кто муж твой? – (Такой-то). — Ну так убейте его, чего он нам мешает наслаждаться». Начал с глаз. Продолжил блудом. Закончил кровью. Он всего-то хотел удовольствие получить – но убил человека.
Эта тоже вихлялась, плясала. «Ну чего ты хочешь?» — «Какие деньги? Голову дай!» Слышите, чего блудницы просят? Они не хотят лишние доллары. – «Голову дай!» Там, где блуд, там и кровь. И никак иначе. Грехи – они вообще все в кучу спаяны.
Поэтому, давайте будем спасаться сами и спасать тех, кто родился от нас. И чтобы нам не плакать, и чтобы потом вам не бегать к нам: «Помолитесь за мою Дусю, за мою Глашу, за мою Настю, за мою Варю. Залезла в беду и не может вылезти»; чтобы этого не было – сегодня, когда у нас все хорошо, нужно чтобы материнское сердце тревожилось; и чтобы папино сердце тревожилось. Нужно, чтобы дети наши жили проще. Будут проще – будут святее.
Я так думаю. Прости меня, Боже, и помоги нам всем.
Аминь.
Протоиерей Андрей Ткачев
